Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]
— Не в добрый час ты появился советник. — Голос незнакомца, звонкий, сильный, волевой, мог бы быть мной и не услышан, но поскольку движение по улицы в это время суток было незначительное, я мог разобрать каждое слово. — И твой друг, явно воин. Потрудись рассказать, что тебе надо, или ты знаешь, как горный народ умеет доставать информацию.
Послышался довольный смешок, чуть с хрипотцой и явно подобострастный, однако его тут же перебил невидимый мне Амир.
— Мы не покушаемся на ваш суверенитет, Ким, и тут я не как советник его величества, а инкогнито и по личному вопросу.
— Гляди те ка. — Ким довольно рассмеялся. — Он тут инкогнито. Я всегда подозревал что при дворе Матеуша не стратеги, но политики. Твои речи, сладкоголосый Банус, мне по боку. Я человек прямой, однозначный. По мне так два подданных королевства, тайно проникшие в свободный город, и возможно ограбившие двух торговцев пряностями, это не иначе как саботаж и вражеские происки. Вот сам подумай, советник, как все это выглядит.
— Я знаю, что мы допустили много ошибок, подставив под сомнение наши благие намерения. — К чести Амира голос его не дрогнул, даже после брошенных в лицо обвинений. — Однако поверь мне Ким, все что мы делаем, ведет к общему благо, а любое противодействие несет за собой самые печальные последствия.
— Тогда потрудитесь объяснить, что ту происходит. — В голосе Кима послышались стальные нотки.
— Все очень просто. — Продолжил советник, даже не показав перемену в тоне собеседника. — Мы ищем модуль.
— Какой модуль?
На мое плечо опустилась чья-то рука и я, переведя взгляд на владельца конечности, здоровенного мужика в черном кожаном доспехе с бляхами, и с бородой, заплетенной в две косицы, как можно более флегматично произнес.
— Не лезь парень. Выступление в таверне, сегодня вечером. Я не буду рассказывать свои истории для каждого персонально. Желаешь послушать, приходи в «Жареную курицу», бери кувшин пива, и наслаждайся, а сейчас отстань.
На лице мужика не дрогнул не один мускул, только другая рука, все это время бездействующая, как бы невзначай опустилась на пояс, примерном в том же месте, откуда задорно выглядывала рукоять здоровенного кинжала.
— Командир Ким велел доставить тебя вниз. — Сквозь зубы произнес здоровяк.
— Что значит доставить? — Опешил я. — Я тут сижу, никого не трогаю, отдыхаю на солнышке, а тут такое заявление.
— Командир Ким сказал, что, если ты не пойдешь, я могу тебе помочь. — Лицо мужика исказила хищная ухмылка садиста. — Так что?
— С другой стороны, я не вижу особых причин, чтобы не повидать милейшего господина Кима, — поспешил предложить я, увидев, как рука незнакомца потянула из ножен кинжал. — Он какие рассказы предпочитает?
— Правдивые. — Мужик перестал играть с рукоятью кинжала и неприветливо кивнул мне в сторону двери дома, рядом с которым я пристроился.
В голове моей со скоростью удара молнии замелькал план ближайших действий. Конечно увалень передо мной был здоровый, опережал меня в живом весе минимум на двадцать килограмм и нрав имел буйный, но как говориться, чем больше шкаф, нем громче он падает. Вырубить такого верзилу для меня не составило бы особого труда. Однако к негоцианту с рожками, сидящему на левом плече и требующем крови, подключался рациональный и правильный негоциант в белом, и не то чтобы отговаривал от силовых воздействий, а скорее прозрачно намекал на последствия. Нога ныла, передвигаться быстро я не мог, так что если верзила каким-то чудом избежал моего удара по шее, то боюсь удача бы от меня отвернулась. С другой стороны, по виду, одежде и поведению он был лицом официальным, похожим на тех стражей у ворот, и посему при исполнении, а ввиду суровости местных законов приложить по хребту блюстителя порядка, или какого другого командира автоматически означало подписание мне смертного приговора, публичное порицание на площади и прямая транспортировка в колодец забвений. На миг мне даже показалось что добраться до этой чертовой дыры в земле, из которой струиться неестественный черный дым, было бы проще именно таким способом, однако игра не стоила свеч и этот вариант я быстро отбросил. Оставалось одно, сдаться, и я, тяжко вздохнув, захромал в указанную дверь.
Архитектура этого здания, того, куда меня затолкал бородатый верзила, не могла не удивлять. Наверху это было стандартное городское строение с серыми стенами и земляной крышей, на которой буйным цветом рос чертополох и прочая флора, однако едва нога моя переступила порог, как тут же начались и вовсе непонятные мне вещи. Вместо прихожей я разглядел широкую лестницу из камня, уходящую вниз ступенек на десять, и потом круто забирающую вправо. Факелы в стенах неуверенно мерцали, коверкая тени, и периодически осыпаясь на пол веером искр, а из глубины, как раз за поворотом, я отчетливо различил голос Амира.
— Перестаньте Ким. Наше дело касается всех, и тут не важно, подданный ты его величества Матеуша или последний разбойник из приграничья.
— Ладно, не хотите говорить? Тогда я спрошу по-другому.
Верзила втолкнул меня на площадку где за столом сидели трое. Амир и Суздальский явно прибывали тут не по своей воле. На руках у них были тяжелые, грубо сработанные кандалы, а за их спинами, тревожно переминаясь с ноги на ногу, стояли солдаты, ровной в такой же армейской сбруе что была на моем новом приятеле. С другой стороны стола, напоказ лениво и пренебрежительно, почти лежа в кресле, находился по-видимому тот самый Ким, с которым так ожесточенно спорил советник.
— Ваш?
Амир и полковник обернулись, и на лице обоих отразилось какое-то разочарование.
— Господа, — я быстро поймал волну и понял, что с Кимом надо разговаривать откровенно, быстро и напористо, иначе он, привыкший к такого рода допросу задавит тебя и продеться отбиваться от его слов, а не беседовать. — Господа, я сейчас все объясню.
Пока я, под неодобрительные взгляды Баруса и Суздальского порол правду матку, в красках описывая свои злоключения на Марлане, борьбу с Подольских, дворцовые интриги, и как приз «Ястреб», благодетель и палач в одном лице, снова послышалась возня на лестнице, и в комнате появился Серый. Однако, в отличие от всех остальных, особо трепета перед суровым начальством он не испытывал, да и верзилы с бородой в косицах к нему тоже приставлено не было. Чувствовал он себя тут явно непринужденно, и при своем появлении радостно улыбнулся.
— Господин Серый! — Морщины на лбу Зело Кима разгладились и показав ряд хищных, по акульи, зубов, он встал и с распростертыми объятиями двинулся в сторону нашего приятеля. — Какими судьбами?
— Здравствуй Зело. — Серый по-дружески похлопал по широкой спине старшего ловчей сотни. — Я к тебе по делу. Эти вот, — кивок в нашу сторону. — Мои. Прости не знал, что ты в городе, так бы сразу заявились к тебе.
— А чего крались тогда? — Наигранно сурово поинтересовался Ким.
— Я думал, что в городе только старик Бару, а он, сам знаешь, как не любит пришлых.
— Да уж. — От всплывших в голове воспоминаний Зело Ким вновь улыбнулся. — Оракул с тобой знатно закусился. Еле уговорил этого идиота не выносить на собрание предложение о четвертовании вашей колонны. Но я вижу ты тут не с проста, раз так крадетесь.
— Верно. — Серый вновь кивнул. — Только такие вопросы, сам понимаешь, в комнате допросов не решаются.
Ким оглянулся и кивнул на нашу ошарашенную от такого поворота событий троицу.
— Развязать и накормить. — Распорядился он. — Кроме, разве что вон того, хромого. У него и так морда сытая.
Первые плоды сотрудничества с Подольских оказались сладки. Несколько лет назад, налаживая торговые отношения и устраивая геологические экспедиции, старик выслал в эти края Серого, и тот, будучи весьма дальновидным политиком и отличным дипломатом, изучив менталитет и местные обычаи, быстро нашел общий язык с власть предержащими Предгорья. Почему он сразу не сказал, что тут у него волосатая лапа, не знаю, и обязательно потом поинтересуюсь, но сейчас все мы находились в тепле и сухости, нам выдали добротные комплекты одежды, сапоги и широкие ремни, на которые правда нечего было вешать. Стол горный народ так же накрыл знатный и теперь допросная стала больше похожа на банкетный зал. Сразу принесли больше факелов, а старые и едва горящие заменил на свежие. Кто-то открыл окно, впуская в помещение воздух, кто-то принес какой-то странный музыкальный инструмент и теперь сидя в сторонке противно дзинькал на нем какую-то не понятную для меня мелодию. Стол заслуживал отдельного упоминания и то что проворные слуги метали на стол, не шло ни в какое сравнение с харчем в «Жареной курице».
Идентифицировать существо, которое было представлено на тарелке, я не мог, так как слабо разбирался в местной фауне, однако мясо было жирное, здоровенными лаптями и его было много. Фруктов и зелени на столе не присутствовало, правда имелся здоровый чугунок с какими-то кореньями, которые на вкус мне напомнили земной картофель. Вина и пива тоже на столе не нашлось. Вместо него были выставлены изящные кувшины с четырьмя носиками, заполненные ароматным, крепким алкоголем, которые местные называли Снут. Напиток это был дорогой, почти элитный и простой смертный за всю свою жизнь мог его так ни разу и не попробовать, однако толи авторитет Серого в этой компании был велик, толи Ким прибывал в приподнятом настроение, так что данным нектаром богов он делился щедро и всю трапезу подбадривал бывших пленников, уговаривая хлебнуть «Ну еще немножко».
